В 50-70 годах городской сад Кяхты постоянно благоустраивался и озеленялся. Директором горсада, мой отец Леонид Иванович Немчинов был горазд на разные новшества во вверенном ему хозяйстве. Он создал в парке первый фонтан. Из простого бассейна Леонид Иванович своими руками подвел воду, после чего обложил вертикально установленный ствол обыкновенной водопроводной трубы с разбрызгивателем от брандспойта вверху кирпичной кладкой в форме светофора. И аккуратный, хотя и примитивный, фонтан начал струиться в парке, моментально став его достопримечательностью.
А фонтан в том виде, как он выглядит по сей день, появился в Кяхтинском горсаду только в начале 60-х годов. Смастерили его профессиональный художник-скульптор со своим стажером, которые тогда приезжали оформлять художественную выставку в неразрушенной части Троицкого собора. Фамилию ни того, ни другого, к сожалению, не знаю. Помню лишь, что помощника художника, с которым был близко знаком, звали, как и меня, Геннадием. И вот в какой-то день между отцом и художником в директорской парка, где я готовил радиоаппаратуру к работе, зашел разговор о строительстве фонтана.
Предложив соорудить новый фонтан, художник тут же начал набрасывать эскизы будущего декоративного сооружения. Сначала он нарисовал трех медведей: бурого, черного и белого, обхвативших лапами ствол, который проходил наверх через центр пиалы — символа гостеприимства и радушия бурятского народа. На стволе над пиалой мастер предложил поместить лепные изображения знаменитого байкальского омуля, а венчала ствол кедровая шишка — замечательный дар нашей тайги. Каждую деталь в оформлении будущего фонтана приятель отца по ходу составления рисунка комментировал, приводя доводы о целесообразности ее присутствия в скульптурной группе, составляющей украшение сооружения. И вскоре проект, который Леониду Ивановичу понравился, был готов. А уже через считанные дни художник начал изготавливать из гипса медведей (мне тоже нашлось дело при создании форм «хозяев тайги и Арктики»). По истечении одного летнего сезона фонтан был изготовлен и оформлен в точном соответствии с замыслом. Медведей окрасили, соответственно, в белый, черный и бурый, пиалу — в желто-коричневый, орнамент на ней — в зеленый, омуля — в серо-серебристый, ствол — в светло-зеленоватый, кедровую шишку — в светло-коричневый цвета.
Фонтан струился по воскресным дням и вечерами. Водоснабжение фонтана и всего горсада из центральной водокачки по трубам в течение сезона обеспечивал Геннадий Собашников. Среди других работников парка он выделялся темным цветом лица, а имени и фамилии его в ту пору я не знал. И надо же такому случиться, что спустя много лет, находясь на курсах в Новочеркасске, я увидел среди прохожих знакомое лицо. Не зная, как звать-величать человека, подошел к нему и спросил: «Вы из Кяхты?» Он ответил утвердительно и, в свою очередь, поинтересовался: кто я? На что ваш покорный слуга сказал: «Моего отца в 50-60-е годы в Кяхте знали все». «Так это же Лева! А ты, значит, его сын?»
Разумеется, Геннадий Собашников — тот самый ответственный за обеспечение водой горсада из моего далекого детства — тут же отложил культпоход в летний кинотеатр, отправив на сеанс жену со свояченицей, и мы на скамейке Новочеркасского парка стали вспоминать милый сердцу уголок.
Геннадий Леонидович Немчинов.